М.Г. Хомутов и П.Х. Граббе

 Донская земля всегда отличалась самобытностью. Здесь жили люди со своими устоями и традициями. Отношение к военной службе также налагало определенные отличия на статус казачества. Долгое время казаки сами выбирали своих атаманов, но во второй половине девятнадцатого века их стали назначать приказом свыше. До революции на Дону сменилось несколько наказных атаманов, каждый из которых внес свой вклад в развитие этого края. В 1899 году в пятом номере журнала «Русский архив» появилась статья Карасева А. «Донские атаманы за последние полвека», в которой автор дает краткие характеристики атаманов второй половины ХIХ века.

Она и предложена сегодня вниманию читателей. Ввиду обширности материала, статья разбита на несколько циклов, которые будут публиковаться в течение осени.

«В прошлом 1898 году минуло полвека с тех пор, как в Донские войсковые атаманы стали назначаться лица, не принадлежащие к Донскому казачьему сословию. Теперь есть возможность подвести более или менее определенные итоги деятельности сих лиц, в боль­шинстве своем, вступавших в должность без предварительного знакомства с жизненными условиями Донского края, главная часть населения которого несет поголовную воинскую повинность на соб­ственный счет.

Нам неизвестно, какие причины послужили правительству основанием к тому, чтобы Донские генералы были как бы навсегда исключены из кандидатских списков на этот ответственный пост, но едва ли сделаем грубую ошибку, если скажем, что причины этого кроются в опасении непотизма, так вредно влияющего на служебное дело И действительно, Донской уроженец, имея большое родство с юных лет своих, кроме того, неизбежно запасается личными сим­патиями и антипатиями, и все это, вместе сложенное, даже и недюжен­ного человека, не может не отражаться вредом для службы в ту пору, когда он займет атаманскую должность. Другой причины не­чего искать, ибо пред правительством все подданные равны: вопрос сводится только к взвешиванию личных достоинств кандидата какого бы происхождение он ни был. Таким образом, непотизм– главная, если не единственная, причина порядка вещей, обратившегося на Дону как бы в закон с 1848 года, Но поставим во­прос: в какой же степени достигается таким поворотом преследуе­мая цель и теряет ли от него непотизм ту неформальную, только и действительную силу, которая губительно отражалась на делах Донского управления? Чтобы определить эту степень, необходимо сде­лать краткий обзор пятидесятилетия, окончившегося в прошлом  году.

Хомутов М.Г.

Первым иного родным наказным атаманом был Михаил Григорьевич Хомутов (1848–1862), который до того прожил на Дону, в качестве начальника штаба, около десяти лет и, как чело­век в высшей степени любознательный, еще до вступления в атаманскую должность, изучил край во всех подробностях. Это был человек высокого практического ума, неустанной энергии, проявляв­шейся как для «высших соображений», так равно и для мелочей.

Это был «маленький» Петр Великий для Донской земли, где до сих пор еще не стерты резкие следы его разнообразной и кипучей дея­тельности, не смотря на то, что власть его была ограничена, как ши­роким выборным правом, предоставленным Донскому дворянству, избиравшему лиц во все войсковые должности, начиная от заседа­теля (станового) и кончая старшими членами войскового правления, гражданского и уголовного судов и даже окружными генералами (чи­сто-военная должность), так и тем, что в его время должность на­казного атамана не имела, как теперь, ни генерал-губернаторских, ни начальника военного округа прав.

Все, кто помнит Хомутовское время, видели этого неустанного работника, с самого раннего утра, или прохаживающимся по базару, где он часто и собственноручно расправлялся с торговцами за нечистоту в лавках и около них; или взобравшимся на какую-нибудь, даже частную, постройку и уко­ряющим каменщика за то, что он не так тщательно укладывает кирпич, как следовало; или принимающим у себя доклады по всем частям управления, не исключая и утверждение приговоров уголовного суда; потом заседающим в войсковом правлении, где ему часто приходилось не приказывать, ибо члены этого учреждение были выборные, а убеждать; или гуляющим в Александровском саду не только для того, чтобы на свободе подышать чистым возду­хом, а главное–в целях наблюдения за ростом этого, созданного им, детища, служащего и по сие время (хотя достаточно уже запу­щенного) Новочеркасскому обывателю единственным убежищем от летней духоты и пыли; то делающим у себя воскресные приемы всем чинам, от мелких и до крупных включительно, и кротко беседую­щим, чуть не с каждым из них, о служебной злобе дня; то, на­конец, целые месяцы разъезжающим по области, где на станич­ных сборах он беседовал с казаками, выслушивая сведение об их нуждах и, вместе с тем, проверяя на месте деятельность младших начальников. Самые злейшие враги, которых у Хомутова было достаточно, не могли отказать ему в точно такой аттестации с прибавлением, разумеется, указание на его недостатки, которых этот генерал не был лишен, так как был тоже человек, а к тому же не получивший не только серьезного, но, кроме домаш­него, почти никакого образование (ибо даже Русскую грамоту не знал как следует). Хотя Хомутов не имел на Дону родства, но это не мешало ему создать около себя клику любимцев, пользовавшихся его полным доверием, и особый отдел лиц, к которым он отно­сился с заметным предубеждением. Выходит, что в данном слу­чае непотизм, хотя и не родственный, все же играл роль, правда, весьма неважную, далеко не достигающую тяжести, которая была бы в состоянии переважить ту чашку весов, где грузно покоились ра­бочие достоинства этого правителя. В его время ходило очень много рассказов о ого корыстных шагах, будто бы давших ему возмож­ность приобрести чуть не миллионы; но так как этих обвинений проверить не было возможности ни тогда, ни, тем более, по истече­нии почти сорока лет со времени оставление им атаманской должно­сти, то изветы эти и не должны проходить в ту область, где место только делу. В заключение нельзя умолчать о том, что Хомутов был сторонником просвещение Донского края: при нем открыта Усть-Медведицкая гимназия; окончившие курс в университетах Дон­ские уроженцы поощрялись им в служебной карьере до того, что в последнее время его атаманства в личном штабе его было до­вольно значительное (более половины) количество университетских воспитанников; по станицам открыто много школ, и Новочеркас­ская гимназия была образцовою, как по количеству воспитанников, так и по качеству учебного персонала; Хомутовские мостовые и тро­туары в Новочеркасске существуют до сих пор. Пробыв на Дону около 23 лет и оставив по себе такую неизгладимую память, Хо­мутов, однако, не был польщен званием Донского казака, кото­рым впоследствии удостоены почти все ого преемники, и только после смерти этого знаменитого деятеля одна из Донских станиц названа Хомутовскою.

Хомутов М.Г.

Преемники Хомутова, как практические деятели, отстают от него на далекое пространство. Первым из них был известный ге­рой отечественной войны, потом Дуная и затем Кавказа, честный, прямодушный, человек-Философ в полном значении этого слова, престарелый Павел Христофорович Граббе (1862–1866).

Граббе П.Х

Это был человек «не от мира сего», а потому практическая сторона управле­ние была ему так же чужда, как всякая несправедливость. Это был единственный Донской атаман, который был далек от непотизма. Но это не мешало вверенному ого управлению краем идти весьма не шибко, весьма неопределенно, без всякой системы, при полном отсутствии какого бы то ни было руководительства. Граббе справедливо следует назвать воспитателем Новочеркасского общества, которое он часто собирал у себя, и вел исторические и философ­ские беседы, проповедуя об идеалах добра и правды. Не только с подчиненными и равными себе, Граббе и пред высшими не умел молчать. Когда, в 1863 году, на пароходной палубе, между лицами свиты покойного цесаревича Николая Александровича возник спор с том, каким родится человек, добрым пли злым, и великий князь высказал свое мнение, что человек родится добрым, но что разные неблагоприятные обстоятельства жизни вынуждают его на злые дела, то Граббе, не принимавший до того участие в разговоре, вскочил с своего места, приблизился к Наследнику и громко произ­нес «И останьтесь, ваше высочество, с таким убеждением на всю жизнь. Вы будете благодетелем своего народа».

Заметив в управлении Донским краем значительные пробелы, правительство, в 1865 году прислало на Дон генерала Потапова, который занял должность наказного атамана; а Граббе, возведенный в тоже время в сан атамана войскового, т. е. полнейшей сине­куры, еще долго оставался на Дону в этом звании и в конце 1866 года, получив графское достоинство, уволен был от должности и поселился в своей Малороссийской деревне, сохранив до конца жизни отрадное воспоминание о своем пребывании на Дону. При его содей­ствии открыта в Новочеркасске первая частная газета, «Донской Вестник», начальный номер которого он искренне приветствовал и был подписчиком на это издание даже и после оставления им должности войскового атамана. Новочеркасские старожилы сохраняют в свежей памяти симпатичные качества этого маститого рыцаря, умевшего передать их и своим детям; сыновья его–Александр, убитый во время Польского мятежа, Михаил, впоследствии павший под Карсом, и дочери: девица Ольга и замужние (Мосолова и Фитингоф) привлекали к себе всех своею искреннею любезностью и такою же простотою обращение».

Об их преемниках расскажем дальше.