Когда любовь охватит нас (лирические откровения русских поэтов 19 в.)
Сценарий литературного вечера
ВЕДУЩИЙ: Русская поэзия XIX века – неоценимое народное богатство. По силе и страсти чувства, по напряженности духовных исканий, по высоте гуманистических идеалов, отлитых в разнообразные и высокохудожественные формы, она достойно представляет русскую литературу в общем мировой культуре.
Сегодня мы окунемся в мир лирических откровений таких русских поэтов 19 века, как Федор Тютчев, Афанасий Фет, Алексей Кольцов, Апполон Майков. Есть пушкинская плеяда поэтов (Жуковский, Батюшков, Дельвиг, Боратынский и др.), а этих поэтов можно смело назвать поэтами тютчевской плеяды.
ЧТЕЦ 1
Я встретил вас — и все былое
В отжившем сердце ожило;
Я вспомнил время золотое —
И сердцу стало так тепло...
Как поздней осени порою
Бывают дни, бывает час,
Когда повеет вдруг весною
И что-то встрепенется в нас, -
Так, весь обвеян дуновеньем
Тех лет душевной полноты,
С давно забытым упоеньем
Смотрю на милые черты...
Как после вековой разлуки,
Гляжу на вас, как бы во сне, —
И вот — слышнее стали звуки,
Не умолкавшие во мне...
Тут не одно воспоминанье,
Тут жизнь заговорила вновь, -
И то же в вас очарованье,
И та ж в душе моей любовь!..
"Я встретил вас..."26 июля 1870
ВЕДУЩИЙ: На музыку это стихотворение было положено в конце XIX века Сергеем Донауровым, Леонидом Малашкиным, некоторыми другими композиторами. Однако наибольшую известность романс получил в переложении замечательного певца Ивана Семеновича Козловского. Но сейчас мало кто помнит, что послужило первопричиной его создания.
1823 год. Мюнхен. Русская дипломатическая миссия. Именно здесь познакомились 20-летний дипломат Федор Тютчев и графиня Амалия Лерхенфельд. 15-летняя красавица взяла под свое покровительство превосходно воспитанного, чуть застенчивого молодого человека. За год знакомства юная графиня настолько очаровала Тютчева, что молодой дипломат решил жениться. Но русский дворянин показался не слишком выгодной партией для родителей Амалии, и предпочтение было отдано сослуживцу Тютчева секретарю посольства барону Крюденеру.
Но ни она, ни он не забудут своей юной привязанности и пронесут ее через всю жизнь. С годами Тютчев и Амалия Крюденер встречались все реже. Но наступил июль 1870 года, когда 67-летний поэт лечился в Карлсбаде. Неожиданная встреча со своей юностью, с любимой Амалией заставила поэта на мгновение с прежней силой пережить дремавшее в его душе чувство.
Именно тогда — и воспоминанием об этом явилось одно из задушевнейших стихотворений "Я встретил вас — и все былое...".
В 1825 году, в двадцать два года Тютчев сочетался браком с молодой вдовой русского дипломата Элеонорой Петерсон, урожденной графиней Ботмер. Тютчев был на четыре года моложе жены, к тому же у нее от первого брака было четверо детей. О красоте и женственности Элеоноры Тютчевой свидетельствуют ее портреты.
Не раз приходилось ей выступать в нелегкой роли "покровительницы" своего мужа — и всегда с неизменным успехом. Элеонора подарила ему трех дочерей.
ЧТЕЦ 2
Не раз ты слышала признанье:
"Не стою я любви твоей".
Пускай мое она созданье —
Но как я беден перед ней...
Перед любовию твоею
Мне больно вспомнить о себе —
Стою, молчу, благоговею
И поклоняюся тебе...
Когда, порой, так умиленно,
С такою верой и мольбой
Невольно клонишь ты колено
Пред колыбелью дорогой,
Где спит она — твое рожденье —
Твой безыменный херувим, —
Пойми ж и ты мое смиренье
Пред сердцем любящим твоим.
"Не раз ты слышала признанье..." 1851
ВЕДУЩИЙ: В начале 1833 года Тютчев увлекся Эрнестиной Дернберг, урожденной баронессой Пфефель, стройной, горячей и остроумной дамой. Молодая женщина была среди первых красавиц Мюнхена. Во время первой встречи поэта с Эрнестиной ее муж внезапно почувствовал себя плохо и, предложив ей остаться на балу, уехал домой. Прощаясь с Тютчевым, он сказал: "Поручаю вам свою жену". Через несколько дней барон умер от брюшного тифа.
Многое осталось туманным в истории отношений Тютчева с Эрнестиной. Она уничтожила свою переписку с поэтом, а также свои письма к брату — ближайшему другу, от которого у нее никогда не было никаких тайн. но и то, что уцелело в виде загадочных дат под сухими цветами альбома-гербария, постоянного спутника возлюбленной Тютчева, в виде случайно не вычеркнутых ее старательной рукой намеков в позднейших письмах к ней Тютчева свидетельствует о том, что это не было чуждое "взрывам страстей", "слезам страстей" увлечение, подобное любви-дружбе к прекрасной Амалии. Нет, это была та самая роковая страсть, которая, по словам Тютчева, " потрясает существование и, в конце концов, губит его".
Вероятно, весной 1836 года роман Тютчева получил некоторую огласку. Элеонора Тютчева пыталась свести счеты с жизнью, нанеся себе несколько ран в грудь кинжалом от маскарадного костюма.
Во избежание скандала влюбчивого чиновника перевели в Турин (Сардинское королевство), где в октябре 1837 года он получил место старшего секретаря Русской миссии и даже замещал временно отсутствующего посланника. Но прежде, в 1836 году, в 111 и IV томах пушкинского "Современника" были опубликованы 24 стихотворения Тютчева под заглавием "Стихотворения, присланные из Германии" и подписанные "Ф.Т.".
ЧТЕЦ 3
Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои —
Пускай в душевной глубине
Встают и заходят оне
Безмолвно, как звезды в ночи, —
Любуйся ими — и молчи.
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живешь?
Мысль изреченная есть ложь.
Взрывая, возмутишь ключи, —
Питайся ими — и молчи.
Лишь жить в себе самом умей —
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум;
Их оглушит наружный шум,
Дневные разгонят лучи, —
Внимай их пенью — и молчи!..
Silentiu!' <1829>, начало 1830-х гг.
ВЕДУЩИЙ: В конце 1837 года поэт встретился с Дернберг в Генуе. Тютчев понимает, что пришло время расстаться с любимой женщиной.
Так здесь-то суждено нам было Сказать последнее прости...
Но в 1838 году умерла Элеонора. Незадолго до этого она испытала страшное потрясение во время пожара на пароходе "Николай 1", на котором она с дочерьми возвращалась из России. Тютчев так тяжело переживал утрату жены, что поседел за одну ночь...
Прошел год. Боль утраты притупилась, и чувство к Эрнестине снова стало точить душу поэта. Поэт самовольно выехал в Швейцарию, чтобы соединиться с Эрнестиной. В июле 1839 года в Берне Тютчев обвенчался с Дернберг. Официальное извещение о браке Тютчева было послано в Петербург только в конце декабря и подписано русским посланником в Мюнхене Д. П. Севериным. Длительное "неприбытие из отпуска" послужило причиной того, что Тютчева исключили из списка чиновников Министерства иностранных дел и лишили звания камергера.
После своего увольнения от должности старшего секретаря Русской миссии в Турине Тютчев еще в течение нескольких лет продолжал оставаться в Мюнхене. В конце сентября 1844 года, прожив за границей около 22 лет, Тютчев с женой и двумя детьми от второго брака переехал из Мюнхена в Петербург, а через полгода его снова зачислили в ведомство Министерства иностранных дел; тогда же было возвращено поэту и звание камергера.
Федор Тютчев слыл в аристократических салонах светским львом, несмотря на то, что был дурен собой, неуклюж, небрежно одет и рассеян. Все это исчезало, когда он начинал говорить. Его портрет в возрасте сорока с лишним лет дал писатель Погодин (читает): "Низенький, худенький старичок, с длинными, отставшими от висков поседелыми волосами, которые никогда не приглаживались, одетый небрежно... Вот он входит в ярко освещенную залу, музыка гремит, бал кружится в полном разгаре... Старичок пробирается нетвердой поступью близ стены... Из угла прищуренными глазами окидывает все собрание. Он ни на чем и ни на ком не остановился, как будто б не нашел, на что бы нужно обратить внимание... К нему подходит кто-то и заводит разговор. Он отвечает отрывисто, сквозь зубы... Подошедший сообщает новость, только что полученную, слово за слово его что-то задело за живое, он оживляется, и потекла потоком речь увлекательная, блистательная, настоящая импровизация".
Его ум не старел с годами, не старело и сердце. На всю жизнь Тютчев сохранил способность к безрассудной, не помнящей себя, слепой любви. Его стихи и в самую позднюю пору дышат юношеской страстью, а ведь сердце, по всем человеческим законам, должно было бы устать от бесчисленных увлечений...
Тютчев никогда не собирал свои стихотворения в циклы (хотя в его времена эта форма уже существовала в литературе: циклы, например, есть у Фета). Однако в сознании читателей некоторые его стихотворения «сами собой» собрались в цикл — так называемый «денисьевский цикл» (1850—1860-е гг.) включил в себя едва ли не самые знаменитые стихи поэта о любви. В цикл вошли стихи, вызванные последней любовью Тютчева – к Елене Александровне Денисьевой, которая была подругой его дочери. Их любовь вызвала общественное осуждение, они не скрывали ее, хотя Тютчев был женат. Трагическое переживание этой любви усиливалось чувством двойной вины Тютчева: и перед женой, ради мужа оставившей родину, дружески относившейся к его дочерям от первого брака, и перед Денисьевой, которую отвергли даже родные, не говоря уже о светском обществе.
ЧТЕЦ 4
Я очи знал, — о, эти очи!
Как я любил их — знает бог!
От их волшебной, страстной ночи
Я душу оторвать не мог.
В непостижимом этом взоре,
Жизнь обнажающем до дна,
Такое слышалося горе,
Такая страсти глубина!
Дышал он грустный, углубленный
В тени ресниц ее густой,
Как наслажденье, утомленный,
И, как страданья, роковой.
И в эти чудные мгновенья
Ни разу мне не довелось
С ним повстречаться без волненья
И любоваться им без слез.
ВЕДУЩИЙ: Умерла Е.А. Денисьева от чахотки в 1864 г. Это была вторая страшная потеря для Тютчева. Через 10 лет после ее смерти Тютчев вспоминает о ней:
ЧТЕЦ 5
Еще томлюсь тоской желаний,
Еще стремлюсь к тебе душой –
И в сумраке воспоминаний
Еще ловлю я образ твой...
Твой милый образ, незабвенный,
Он предо мной везде, всегда,
Недостижимый, неизменный,
Как ночью на небе звезда...
«Еще томлюсь тоской желаний...», 1848
ВЕДУЩИЙ: Трагична любовная лирика Тютчева, связанная с его общим пониманием мира и человека.
ЧТЕЦ 6
Любовь, любовь — гласит
преданье
Союз души с душой родной —
Их соединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье.
И... поединок роковой...
И чем одно из них нежнее
В борьбе неравной двух сердец,
Тем неизбежней и вернее,
Любя, страдая, грустно млея,
Оно изноет наконец...
«Преодоление» 1851 г.
ВЕДУЩИЙ: : Афанасий Фет кажется самым таинственным поэтом в истории российской словесности. Никто не знает ни точной даты его рождения, ни имени его настоящего отца, — споры об этом ведутся и поныне, равно как и о его кончине: одни утверждают, что то была естественная смерть, другие отстаивают версию самоубийства...
Фамилия Фет принадлежала его матери Шарлотте Фет, бежавшей из немецкого городка Дармштадт вместе с 44-летним русским помещиком Шеншиным. Шарлотте было тогда 22 года, она уже полтора года была замужем, имела дочь Каролину. Трудно понять, чем пленил молоденькую немку небогатый помещик, но она бросила маленькую дочь, мужа, больного отца, свою страну и бежала с Шеншиным в его далекое степное имение. Кроме того, она ждала второго ребенка. Мальчик родился в России.
До 14 лет он считал себя сыном русского дворянина Афанасия Шеншина. Но местная духовная консистория установила, что мальчик родился до официального брака его родителей и поэтому должен именоваться не российским дворянином Шеншиным, а Фетом. Таким образом он оказался без русского подданства и дворянства.
Родители отправили Афанасия на учебу в Лифляндию, в маленький городок Верро, в частный немецкий пансион, и не забирали домой даже на каникулы. Но — нет худа без добра — Фет смог получить здесь неплохое образование: питомцев пансиона кормили скудно, но учили серьезно. Фет увлеченно занимается классической филологией и начинает писать стихи. В дальнейшем увлечение филологией приводит его на словесное отделение философского факультета Московского университета, который он окончил в июне 1844 года. О крутой перемене в своей жизни он узнал из письма: "...отец без дальнейших объяснений написал мне, что отныне я должен носить фамилию Фет". Точки над "ё" пропали уже потом, случайно, когда через несколько лет появилось в печати его первое стихотворение... Около сорока лет потратил потом Афанасий Афанасьевич на то, чтобы избавиться от фамилии Фет, вернуть себе дворянское звание и фамилию Шеншин. Сколько насмешек, издевок, оскорблений испытал он за эти годы...
ЧТЕЦ 7:
Эти думы, эти грезы –
Безначальное кольцо.
И текут ручьями слезы
На горячее лицо.
Сердце хочет, сердце просит,
Слезы льются в два ручья;
Далеко меня уносит,
А куда — не знаю я.
Не могу унять стремленье,
Я не в силах не желать:
Эти грезы — наслажденье!
Эти слезы — благодать!
"Эти думы, эти грезы...". 1847
ВЕДУЩИЙ (1): Фет пишет о слезах, но чаще это слезы "благодати", восторга, сдержанного умиления природой, музыкой, женщиной...
Фета называют певцом красоты. И это действительно так. Красота дивила поэта, она молодила его сердце, поднимала на крыльях вдохновения. Красота, по Фету, вездесуща, она во всем: в колебании воздуха, в каждой росинке, в каждой травинке, в звуках голоса, в звоне ручья. Пародисты, критики издевались над стихами Фета «шепот, робкое дыханье…», переставляя строки, доказывали этим, что его можно читать с начало до конца, с середины и даже с конца, но все равно не добраться до смысла. Но знаменитое «безглагольное» стихотворение совершенно по форме и содержанию.
Постепенно из звуков, дыхания ночи, отблесков ручья возникает «милое лицо» в его «волшебных волнениях-изменениях».
ЧТЕЦ 8
Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья.
Серебро и колыханье
Сонного ручья.
Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица.
В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзание, и слезы,
И заря, заря!
ВЕДУЩИЙ: Распахнутое красотой сердце поэта рождало одну за другой весенние мелодии. Радостный блеск солнечного утра, трепет молодой жизни, влюбленная душа, жаждущая счастья, - всем этим наполнены стихи истинного лирика.
ЧТЕЦ 9
Я пришел к тебе с приветом
Рассказать, что солнце встало,
Что оно горячим светом
По листам затрепетало;
Рассказать, что лес проснулся,
Весь проснулся, веткой каждой,
Каждой птицей встрепенулся
И весенней полон жаждой;
Рассказать, что с той страстью,
Как вчера, пришел я снова,
Что душа все так же счастью
И тебе служить готова;
Рассказать, что отовсюду
На меня весельем веет,
Что не знаю сам, что буду
Петь, - но только песня зреет.
ВЕДУЩИЙ: Молодой Чехов называл его стихи «пленительными», Салтыков-Щедрин высоко ценил поэзию великого лирика: его стихи дышат «самой искренней свежестью, а романсы его распевает чуть ли не вся Россия».
И мы сегодня почувствовали, что стихи А.А.Фета вечны, как трели соловья, как «робкое дыханье» любви, как «говор звезд на небесах»…
Чтец 10
Целый мир от красоты,
От велика и до мала,
И напрасно ищешь ты
Отыскать его начало.
Что такое день иль век
Перед тем, что бесконечно?
Хоть не вечен человек,
То, что вечно, - человечно.
ВЕДУЩИЙ: Лишь очень большим поэтическим дарованиям выпало счастье удостоиться высшей похвалы — сравнения с Пушкиным. Так было с Лермонтовым, Некрасовым, Тютчевым, Фетом. Такая честь была оказана и Аполлону Майкову. Его поэтический дебют современники сразу же и безусловно соотнесли с пушкинской традицией. И не без оснований: Майков чтил Пушкина, учился у него, а в лучших своих творениях и достигал пушкинской гармонии, точности, пушкинского изящества. Не будет большим преувеличением сказать, что свою поэзию Майков поверял поэзией Пушкина. Однако его талант не обладал присущей гению Пушкина широтой и глубиной, из него словно было иссечено то, что составляло живую душу пушкинской поэзии — пристальное и постоянное осязание современности. И поэтому имя Аполлона Майкова с течением времени стали соотносить с именами Тютчева, Фета, Полонского, А. К. Толстого, хотя художественные устремления этих лириков русского «серебряного века» вовсе не были едиными. Скажем, прозрачность и предметность языка, степенная неторопливость поэтической речи Майкова ничем не напоминают зыбкость, неуловимость и недосказанность ощущений, характерных для лирики Фета. Примечательно, как сам Фет определил это их различие: «Если муз следует титуловать, то к нашим следует написать: Ваше Благородие, а Майковскую надо титуловать: Ваше Высокопостепенство».
ЧТЕЦ 11
Мой взор всегда искал твоих очей;
Мой слух ловил привет твоих речей;
Один другим как счастливы мы были...
О как тогда друг друга мы любили!
Разлуки час потом ударил нам;
На вечную любовь и здесь и там
Мы поклялись... но клятве изменили:
В разлуке мы других уже любили.
Мы встретились потом; полусмеясь,
Полувздохнув, ты помнишь ли, в тот час
Друг друга мы, почти шутя, спросили:
«Ты помнишь, как друг друга мы любили?»
Литература:
- Богданова М.Е. «И как те песни сердцу милы…» /М.Е. Богданова//Читаем, учимся, играем.-2004.-№6.-С.12
- Верещагина Л.И. «Любовь-надежда на спасение: Литературно-музыкальная композиция по творчеству А.В. Кольцова/Л.И. Верещагина//Читаем, учимся, играем.-2009.-№7.-С.14
- Янцен Е.Г. «Я встретил Вас…»: вечер к 205-летию Ф.И. Тютчева/Е.Г. Янцен//Читаем, учимся, играем.-2008.-№9.-С.32
- Музыка Т.Г. «Я к наслаждению высокому зову…»: сценарий.
- Фет А.А./Т.Г. Музыка//Читаем, учимся, играем.-2005.-№11.-С.4